Поддержите The Moscow Times

Подписывайтесь на «The Moscow Times. Мнения» в Telegram

Подписаться

Позиция автора может не совпадать с позицией редакции The Moscow Times.

Никто не чувствует себя в России свободно – ни простой человек, ни президент

В стране России все ее граждане — как подпольщики, в том числе и гражданин Владимир Путин. На всякий случай надо прятаться и таиться: мало ли что?
Лица водителя не видно, но мы знаем, кто везет Марата Хуснуллин по темному Мариуполю
Лица водителя не видно, но мы знаем, кто везет Марата Хуснуллин по темному Мариуполю kremlin.ru

Вот двое мужчин едут по своей стране. Ну, вернее, по той территории, которую они считают своей страной. Одного зовут Владимир Путин, и он аж целый президент этой страны, едет в Мариуполь, осматривать единственный отстроенный микрорайон в недавно разрушенном и захваченном городе.

Другого зовут Юрий Самойлов, и он просто гражданин, едет по своим делам в московском метро, как и большинство людей в метро — «втыкает в телефон».

Владимир Путин едет за рулем «Тойоты лэнд крузера» (эту модель не собирали в РФ, она японская, а Япония — недружественная РФ страна), на пассажирском сидении рядом с ним строительный вице-премьер Марат Хуснуллин, он что-то поясняет про реконструкцию Мариуполя, а на заднем сидении — оператор, снимает, запечатлевает для истории. Это и правда исторический момент: президент пробирается инкогнито по территории, которую считает своей, которую сам без включил в РФ, — пробирается под покровом ночи, яко тать, как я бы старался пробираться, не привлекая внимания, по России, если бы мне, к примеру, понадобилось навестить там старика-отца.

А Юрий Самойлов едет в метро и смотрит в телефоне картинки. Какие картинки? Да кому какая разница, что за картинки смотрит человек в собственном телефоне! Но нет! Случайный попутчик заглядывает Самойлову через плечо и видит, что картинки-то — антивоенные, неправильные картинки, дискредитирующие «специальную военную операцию российских вооруженных сил в Украине». Этот попутчик звонит в милицию и доносит на Самойлова — дескать, ловите, парни, шпиона, он в собственном телефоне смотрит неправильные картинки, арестуйте его.

Что должно случиться с Владимиром Путиным? То, что обычно случается, когда высокопоставленные политики посещают инкогнито какую-нибудь подконтрольную им территорию. Его должны узнать, должна набежать толпа, должен произойти стихийный митинг, лидер должен забраться на какое-нибудь возвышение и произнести речь.

Но ничего подобного не происходит. С Путиным разговаривают пять человек, и кажется, мы узнаем этих пятерых. Какая-то женщина издали кричит, нечто похожее на «все это обман и показуха, не верьте». Видимо, эту женщину не пускают ближе размазанные по окрестностям сотрудники Федеральной службы охраны. Нет толпы, нельзя толпу, опасно.

Потом Путин садится в машину и уезжает. Яко тать в нощи, под защитой тьмы. Едет осматривать пустую, без учителей и детей школу. Ему опять нельзя митинг, нельзя речь, такие вещи следует готовить заранее, иначе Бог знает, как поведут себя люди, про которых социологические службы докладывают, будто они президента поддерживают в подавляющем своем большинстве. Которые «проголосовали» на «референдуме» за. Но нет, нельзя, вдруг не поддержат на этот раз, а разорвут на куски.

А что должно случиться с Юрием Самойловым и его попутчиком-доносчиком? Ну, разумеется, в милиции доносчику должны сказать: «Мужик, ты с ума сошел, какое дело правоохранительным органам до телефонов частных граждан, мы даже на звонки о домашнем насилии не реагируем, частное дело, мужик, пойди проспись». Так должны ответить в милиции, но нет — реагируют оперативно, через пару станций врываются в вагон, арестовывают Самойлова, везут в суд, а суд присуждает ему четырнадцать суток административного ареста за то, что рассматривал в собственном телефоне неправильные картинки.

Вот и получается, что в России, в собственной своей стране все граждане — словно подпольщики. Все, от простого гражданина в метро до президента. Все должны таиться. Никто не может идти куда хочет, смотреть что хочет в телефоне, встречаться с кем угодно, не боясь быть разорванным на куски, думать и говорить что угодно, не опасаясь ареста.

Все как будто уже под арестом, и вся страна — огромный режимный объект, тюрьма, иными словами, где нельзя никому ничего, как бы чего не вышло.

читать еще

Подпишитесь на нашу рассылку